Место любви в истории милосердия

В истории этики милосердная любовь как нравственный принцип признавалась многими мыслителями. Однако, некоторые высказывали серьезные сомнения по этому поводу. Вся проблема заключается в том, что любовь так или иначе является чувством, а значит, субъективным и неподдающимся сознательной регуляции явлением. Чувство не может быть универсальным основанием нравственного выбора.

Наиболее последовательным в этической критике заповеди любви как основания нравственности был Кант. Философ не видел в этом чувстве движущую силу нравственности. Рассматривая любовь, как склонность Кант считал, что содержание склонности практически никогда не согласуется с принятыми человеком обязательствами. Долг человека, независимо от чувств другому человеку, по мнению Канта, заключается в том, чтобы совершать добро и делать добрые поступки. Другое дело, если в человеке, который совершает различные благодеяния, пробуждается чувство любви к другому человеку. Другими словами, Кант противопоставлял понятия долга и любви.

Другим образом трактовал соотношение любви и долга великий русский писатель - Ф.М. Достоевский. Вопрос, который волновал писателя ставит его герой - Иван Карамазов в произведении "Братья Карамазовы", и звучит он следующим образом: любовь заповедуется нам как путь нравственного человека, но каким образом можно пройти по этому пути, если человек, которого необходимо любить "по морали" не вызывает никакой симпатии, не может ли стать такая любовь "заказанным долгом?"

По мнению, Ф.М. Достоевского прояснить этот вопрос возможно лишь на основе собственного опыта милосердной любви. Любовь представляет собой метафизическую основу нравственности, а без милосердия и сострадания нравственность просто невозможна. А вот, то, каким образом тот или иной человек проявит себя при оказании помощи близкому, будет зависеть от мудрости его сердца и от его опыта. В этом случае и может проявиться, чем является любовь для конкретного человека - формой заботливого отношения к близкому или чувством, при помощи которого тот или иной человек в данный момент может самореализоваться. Во втором случае проявления такой любви, следует отметить, что она все-таки призвана не соединить, а разъединить людей. Если тот или иной человек способен видеть в милосердии одно лишь только свое сострадание и переживание. А другого человека он называет никак иначе, чем нуждающимся, то от такой любви на самом деле ничего не может остаться. Кроме, конечно же, эмоции, а значит, себялюбия. Такой подход Ф. М. Достоевского к этому вопросу получил дальнейшее развитие в русской религиозной философии.